понедельник, 03 июня 2019
Нетленка продолжалась и продолжалась. И снова, я сказал бы, глючновато. Небольшой кусок в этот раз совсем.
Тюрьма читать дальшеЭта камера блокирует то, что атани называют мю-излучением, а я – моей связью с силами мира. Похоже на то, что за Гранью, и мне приходится собраться с силами, чтобы не показывать, насколько я не хочу находиться в таком месте. Оковы сняли – в этих стенах в них нет нужды.
Здесь холодно. Холодно так, что снова вспоминается ледяная пасть, и тело кажется захваченным смертельным объятием льда. Так я чувствовал себя за Гранью.
Собравшиеся вокруг меня Палантит и ученые слушают в очередной раз мое объяснение о вспыхнувшей звезде и смертельном луче. Записывают, измеряют, обсуждают между собой. Какие-то их знания подтверждают мои слова.
Палантит спрашивает, готов ли я служить их стране. Почему нет? Мне надо выбраться отсюда. Их страна готова воевать,
что еще мне нужно? Я воевал всегда, когда был свободен, это мое естественное проявление.
Палантиту сложно решить, и тут я его понимаю – для него, адана Седьмой Эпохи я не Вала, я оружие с не до конца изученным действием. Использовать – большое искушение, но и большой риск. Он умен, этот адан, и осторожен.
Их голоса начинают сливаться в шум, а лед смыкается почти над головой. Я успеваю сказать, что мне нужно. Фэа. Один из моих троих. Немедленно.
Лед блестит, делая жгуче больно глазам, он непрозрачен и бесконечен. Я выныриваю из его растущей толщи, когда чувствую знакомое тепло передаваемой мне фэа – той, с привкусом серебра, стали, ярости и памяти. Майтимо, конечно.
Сейчас он «кормит» меня добровольно, и сквозь возвращающееся полусознание я чувствую странный узел, связывающий две наши судьбы. Мятежный Вала и мятежный нолдо. Каждый из своих соображений спасающие этот мир и вынужденно дорожащие жизнью друг друга.
- Тебе холодно, - говорит он, видимо, оценив, насколько ледяные у меня руки. – Почему ты не просишь принести чего-то теплого? Или перевести тебя отсюда в тепло?
- Ты сам знаешь, - говорю я.
- Гордость, - кивает Майтимо.
Скорее гордыня, но суть верна. Он растирает мне руки и кратко отвечает на вопросы. Их держат взаперти. С Амбаруссат все хорошо. Финдекано пришел в себя. Мэл жив, ему оказали помощь, он все время спрашивает про меня – и тоже взаперти.
Как много холода и тюремных решеток в этой истории.
Щит и тюремная решетка. Две стороны одного желания защитить и защититься.
Кто и кому останется щитом, когда сядет солнце?
@темы:
ОБВМ и платьишко
А эпизод, правда, глючный. Причем в него, по-моему, просочились какие-то вещи из нынешнего разговора.
Я воевал всегда, когда был свободен, это мое естественное проявление.
Еще одно сходство. Отчасти. Во всяком случае в ощущениях.
Щит и тюремная решетка. Две стороны одного желания защитить и защититься.
Да. К сожалению.
Мятеж как стихия... если бы это было возможно, это тоже был бы ты, наверное. В этом с тобой легко найти сходство... А в той камере было холодно и пусто даже мне - страшно представлять, насколько тебе там было хуже.
Кто и кому останется щитом, когда сядет солнце? Вау. Очень точно сказано.
Конечно, нынешний разговор влияет, да) Это же одна история, и такая сильная и важная она получается.
firnwen, спасибо, солнце. Да, все так. Вала Мятежа - это даже красиво и соответствует вполне.
Лайверин, спасибо. Такой поворот сюжета и был в итоге, просто прикончили меня раньше. Изгнали, точнее.
Мятежный Вала и мятежный нолдо. Каждый из своих соображений спасающие этот мир и вынужденно дорожащие жизнью друг друга.
нам, по-моему, уже проще различия посчитать, чем сходства