Отчет с Седьмой Эпохи - продолжение

[glichek]

Я уже даже объяснять не буду, мне в чем-то уже неловко, что я продолжаю спамить этим ваши ленты. Просто игра и нетленка не отпускает.
Осталось примерно два куска еще написать.

Нас трое


Сколько бы и чего это ни стоило – я должен остаться здесь. Вот что я понимаю, выйдя наружу с Гошеном, снова вдохнув воздух, на мгновение прикрыв глаза. Все, что угодно – но не снова за грань.

Пока Гошен объявляет, что мой арест был ошибкой, что некое высшее начальство сообщило ему новые распоряжения – я иду туда, куда зовет, тянет меня тьма. Тьма во мне и в ком-то другом хочет ощутить друг друга. Объединиться. Слиться вместе. Это природная тяга, сильнее любви, при этом похожа на нее.

Возможно, единственная любовь, на которую я способен.

Они открыли спецхран, как называют это – помещение, где хранятся вещи, обладающие силой. Камня я там не чувствую, но могу ли я его почувствовать? Свет не отзывается на мой зов, только причиняет боль, если я близко.

Волна тьмы торжествующим криком прокатывается сверху вниз, по лестнице. Наверху стоят двое – Финдекано и Мэл. Нет, теперь уже не совсем Мэл - чувствую, когда подхожу к нему обнять при всех. Мальчик стал оружием, моим оружием. Ковка окончена. Свет, который есть во всех атани, перекован в тьму, подобную моей. Нежное, больное, живое перековано в стальное, не знающее страха и боли, лишенное жизни. Смерть бывает опорой для тех, кому не на что больше опереться.

Я сам не делал такого, пока был в Арде. Это похоже на идеи Майрона, которые я не успел увидеть. Мертвые воины, правители и вожди, скованные единой стальной волей, корона как власть и кольцо как верность. Мало что может быть красивее. Майрон умел видеть и создавать красоту, особую застывшую красоту упорядоченности – в отличие от меня, любящего грозу, бурю, камнепад и пожар в их стихийной первоначальной мощи.

В конечном счете мы оба несли смерть. Но разную.

Майрон. Мой первый и самый любимый ученик – возможно, он мог бы превзойти меня, но этого я никогда бы ему не сказал. Моя противоположность, я хаос, он порядок, я жар, он холод, но тьму мы делили на двоих и понимали друг друга, как никто. Он умел подчинять, искушать, лгать, дрессировать, насмешничать, запугивать, быть наставником, советником, вожаком, палачом. Он менял эти лица с той легкостью, с какой ночь меняет цвет мира. Только я, наверно, знал его настоящее лицо.

И сейчас, здесь я чувствую Майрона близко. Его силу, его холод первозданной темной бездны и острое нетерпение вернувшегося в мир.

Темная бездна смотрит на меня из глаз красивой женщины, Морриан. В светлых волосах плещется, шевеля пряди, ледяной ветер. И улыбается она – он – так, что остро понимаешь, как улыбается смерть в сказках атани, прежде, чем остановить смертных.

Я отталкиваю вставшего у меня на пути Тьелперинкваро – его ненависть почти осязаема сейчас. Подхожу к Морриан, увожу ее за первую же дверь, которую вижу, закрываю эту дверь за нами.

- Я рад тебя видеть, Майрон.
- Я рад тебя видеть, Мелькор.

Ты опять забыл назвать меня Владыкой. Но я слишком рад тебе, чтобы это имело значение.