Отчет с Седьмой Эпохи - продолжение

[glichek]

А я продолжаю. Ну потому что есть те, кто возвращает меня туда одной фразой. Все еще восприятие Мелькора, все еще поток сознания.

Допрос и враги

Это эльдар. Первая моя мысль, когда я вижу этих двоих. Не те, кого здесь называют больными синдромом Манандиля – те просто люди с внешностью, несколько подобной эльдар. Эти двое – настоящие.

Мир меняется – вот что приходит мне в голову. Меняется Эндорэ, я же много узнал после возвращения. Обрушились Туманные горы. Пересохло озеро Куивиэнэн – мы сейчас возле той жалкой лужи, которая от него осталась. И возвращаются эльдар. Где-то за этим мне слышится голос моего младшего брата Намо, и это голос обрывает чье-то время. Арды? Или мое?

Есть ли вообще Валар дело до этой, теперешней Арды? Или только мне? А бывшие братья с сестрами просто смотрят и слушают, как пропеваются последние ноты Музыки. Все имеет завершение.

Вряд ли кто-то поверит, но я буду тосковать по этому миру слишком сильно, чтобы пережить его – насколько ко мне применимо слово «жить». У меня нет другого, я слишком связан с Ардой. Потому за Гранью было бесконечно, пусто и невыносимо. Это как быть вмороженным заживо в лед и не умирать. Кажется, я поступал так с кем-то – тогда, давно.

Эльдар отвечают на вопросы – мои и Гошена, иногда Кветтадана, переводчика – он умный и бережный, хорошо говорит, люблю, когда говорят так. Не скрыть, что квенья – родной язык этих двоих. Они ни в чем не врут. Они немного обходят правду. Я не всматриваюсь в них, потому что не смогу узнать в лицо, и не вспоминаю истории их семей, чтобы наложить услышанные ответы. Не так. Поймать ощущение.

Двое, четко старший и младший, родня друг другу – так говорят, так чувствуется. Старший говорит больше и смотрит на меня с тем уверенным бесстрашным вызовом, с каким смотрят перед поединком до смерти. Узнал или вот-вот узнает?

Синее с серебром знамя под небом первой Эпохи, которое было выше и чище, чем сейчас… и песня, жившая в скалах эхом еще долго после … и то же знамя обрывками в крови и грязи.

Хороший, сильный враг. Бестрепетный. И смотреть на меня ему трудно – не боится, нет, просто ему хочется видеть Майтимо, который за моим плечом, и волной тревоги одного за другого меня окатывает, как летним дождем.

Ну что ж, один раз ты забрал его у меня. А теперь просто смотри. У бессилия острый вкус.

Второй. Помладше. Больше молчит. Гордый. Стоит и смотрит так, что … а он был в плену когда-то, кажется мне. Серебряная струна, натянутая до звона, и внутреннее пламя, руки мастера, глаза короля без королевства. Кто-то из потомков Феанора? Они так горят внутри, сжигая гордостью себя и весь мир.

Как я.

Майтимо тем временем бледнеет совсем, при рыжих волосах это очень видно, и сползает на кушетку – кажется, остаток сил и гордости кончился вместе с сознанием. А я же говорил – не зли меня, эльда, и я буду обращаться с тобой сносно. По моему приказу Финдекано – а это же он, я вижу его глаза и все понимаю – удерживают, точнее, оттаскивают от Майтимо, успел лишь коснуться руки. Я объясняю, что мой адъютант очень устал в дороге, и я разберусь сам. Беру за руку – жив, сильно истощен, я не справлюсь, ладно, решим позже.

В смерть ты не сбежишь. Не дам. Не позволю.

Я подхожу к старшему и смотрю ему в глаза. Боль в руках жжет так, что превращается в горячий бешеный пульс во всем теле.

- Зачем ты вернулся? – спрашиваю я.

- Я вернулся, - отвечает он. – За – кем.

Вызов принят. Ставки озвучены.

Обрывки чьего знамени упадут в грязь?