Поток сознания, но иначе он не пишется. Напомню: это восприятие Мелькора.
Прибытие
читать дальшеМеня называют здесь полковник Риннанг Айрон – имя моего тела, и оно мне подходит. Я носил и много худшие прозвища, они не злили меня, прозвище – отпечаток в душах, и мой был неплох. Доступные мне в этом теле силы дают немногое, но внушать свою волю получается. Правда, те, кому я внушаю ее, быстро разрушаются. Не выдерживают. Люди – несовершенные творения, второй слепок, в них меньше огня, меньше силы, незаметная смерть – старость – подтачивает их чем дальше, тем больше.
Дорога шаг за шагом подняла меня до той должности, когда я могу естественно для этого мира сам выбирать, куда я поеду дальше. Я и мои … адъютанты, помощники, ассистенты, как ни назови, которых я вожу с собой везде. Мои эльдар. Теперь у них тоже есть человеческие прозвища, которые придумал я, хотя внутри себя и наедине с ними называю их только настоящими. Человеческие документы и черная форма – мне нравятся они в черном, но человеческая одежда делает их внешне более хрупкими и более чужими. Мои три красивые вещи. Люблю окружать себя красивым.
Они кажутся сейчас лишь наполовину живыми – я отобрал часть воли, я отбираю фэа, это все равно, как если бы отбирал кровь – точнее, даже хуже, страшнее в их понимании. Зато я спокойно поворачиваюсь к ним спиной. Плохо быть уязвимым. Непривычно. Приходится защищаться дополнительно.
Напасть они могут – и я отбираю столько, чтобы не могли. Сбежать – нет. Всем троим не удастся, а поодиночке … не бросят друг друга. Любовь – оковы не слабее Ангайнор. Вопрос лишь в использовании и красоте, а суть та же.
Иногда я ловлю боковым зрением острый, не затуманенный взгляд Тэльво. Это даже приятная острота. Давай. Попробуй.
Дай мне повод. Подставь брата – за твою провинность я накажу Питьо, и нам будет интересно.
Он понимает, конечно же. А я не наказываю просто так. Я стараюсь не ломать слишком сильно раньше времени.
У бессилия острый вкус. Я знаю. За много эпох привык.
Нам открывают двери базы, эти новые люди, воины своего времени пока одинаковы для меня в своей пятнисто-зеленой лесной форме. Мне здесь … плохо? Не может быть. Видимо, просто тело устало за время дороги, но все потихоньку сливается в одну зеленую массу, мне хочется остаться одному, выпустить волосы из-под форменного берета, и я делаю ошибки, какие не должен бы делать полковник Айрон. Ошибки в их воинском своде. В Уставе. Кто-то из них это заметил … замполит, у него умные проницательные глаза, я знаю таких. Но сейчас меня не хватит, чтобы присмотреться к нему.
Взгляды. Просьбы. Доклады. Ложь. Кофе от большеглазой аданэт, высокой и красивой, словно кровь эльдар отсвечивает в ней немного. Несколько особых взглядов, принадлежащих наверняка не мне – Риннангу Айрону. Об этом нет смысла думать сейчас – у меня нет доступа к его мертвой памяти. А жаль, конечно, было бы попроще. Грязи я не боюсь, а в грязи часто скрываются крупинки ценного.
Я настаиваю на том, чтобы прибывших со мной ученых и архивиста пустили работать в НИИ, и сразу после мне приходится увести Майтимо к себе, запереть дверь – на это едва хватает сил – и грубовато, причиняя боль, забрать фэа. Потерпит. Мне надо продержаться.
Они сказали мне важное – задержали еще двоих с синдромом Манандиля, как здесь говорят. С внешностью эльдар, как сказал бы я. И мое предчувствие звенит струной: не просто так. На этих двоих я посмотрю прямо сегодня.
А пока стало легче, и можно рассматривать и запоминать людей.
Сергар Гошен. Служба безопасности. Ему подошло бы черное, он похож на вождя в изгнании, в нем много сжатого огня – знаю таких. Запомнить. Это он рассказывает мне о двух задержанных и приносит посмотреть их вещи и документы. Свитки на квенья. И вещи … того времени. Еще придет их час.
Маэтар Кветтадан, переводчик. Он может читать на квенья, пусть читает и переводит свитки незваных гостей, я-то не должен этого делать сам. Он знает полковника Айрона. Знал, точнее. Хорошо обращается со словом, в нем есть инстинктивное внутреннее понимание силы слова, из него вышел бы сказитель или менестрель. Зачем ему еще и оружие на поясе? Я забираю у него оружие и оставляю у себя.
Дафна Паркс. Светловолосая аданэт, похожая на северянку. Много особого холодного огня и страдания – такие и становятся воительницами, закаляясь в жизни, как клинки в горниле.
Мэл Гвэт. Как и Кветтадан, он прибыл со мной, и он тоже знал полковника Айрона. У него черные больные и умные глаза с брызгами нерастаявшего льда во взгляде и собачье желание принадлежать. Я попробую. Люблю клятвы верности. Искренние, без принуждения – и того больше.
Ну что ж. Теперь посмотрим на задержанных.