Барраяр вымотал до дна, и я какой-то очень пустой и чистый (и не только потому, что вчера, как приехал, мылся часа два). И расстроенный, конечно, ну потому что я это я, и мое чувство ответственности за всех и все гипертрофированно, как мания величия. Где-то тут гордыня, наверно.

Пока про Барраяр в любом случае не буду писать две недели, кроме того, что это героическая МГ, и быть к ней причастным - особое чувство.

А напишу про странности фантазии (я уже писал Фирнвен об этом), на базе пошел смотреть что где, и увидел ведущие в никуда рельсы, заросшие одуванчиками. Наклонился посмотреть, как бабочки летают, как рядом совсем брызги снега нерастаявшие в тени между пучками травы лежат.

И, как мы в юности это говорили, словил глюк. В общем, одномоментно придумал кабинетку с кроссовером Толкина и "Гусей, гусей" Крапивина. Спасибо, конечно, "Седьмой эпохе".

Теперь вот живу с этим. Жаль, не сфотографировал те рельсы в одуванчиках.

@темы: просто

---

Отчет с Седьмой Эпохи - начало

Поскольку завтра я уеду на Барраяр, в сети буду, но явно отчет писать не буду, выложу хотя бы уже написанный кусок - пока его видел только Майтимо. Но там немного больше уже, и про события в основном до игры.

Это была очень классная игра, и я очень за нее благодарен мастерам и игрокам, создавшим ее.
Ворнинг: это взгляд Мелькора, а не игрока. Мелькор всегда, с Диссонанса, считал, что он один прав и хороший!

Я вернулся


Я вернулся год назад.
Из ничего, ледяной внемировой вневременной пустоты, к вечному заключению в которой меня приговорили победители прежде, чем принялись делить добычу. Главной добычей были Камни – я помню, как поспешно и жадно их извлекали из черной железной оправы, прежде чем создать из нее мне ошейник. Каждый создает то, что ему близко. Жаль, я уже не увидел, как они дрались за Камни.
Эпохи сменялись эпохами, время эльдар прошло, как всегда проходит красота, побеждаемая ходом времени и логикой музыки. Пришло время атани. Мир Эндорэ серел и мельчал, теряя краски, я чувствовал это собой – связь не пропала полностью.
Настала уже Седьмая эпоха, когда вспышка чистой белизны выбросила острый ледяной луч, направившийся к Арде, луч чистого беспримесного разрушения, родственный мне, напитавший меня собой и забравший с собой. Арды бы не стало, не поглощай я силу луча. Без него я не мог жить, а без меня как щита от луча не могла бы жить Арда. Это даже смешно – стать щитом этой земле, мне, давнему Врагу. Младшие братья и сестры, впрочем, не оценили бы юмора.
Валар былых времен меняли облики, как одежды, и здесь я взял чужой облик – тело человека, оказавшегося на моем пути. Неудобное и непривычное для меня тело, но выбирать не приходилось. То, что они могли бы называть душой или личностью, не выдержало нашей встречи, осталась пустая, но все еще живая оболочка в черной одежде. Мне нравился этот цвет.
Оболочка требовала поддержания, иначе грозила утратить жизнь и тут истлеть, как будто тронутая быстрым распадом. Я не мог себе этого позволить и заранее позаботился об источнике силы. Ведь у меня больше не было своей земли, своей крепости, своего места силы и тьмы, с которым я мог бы сливаться, как пламя и воды сливаются, порождая грозу. Мои связи с Ардой перекручены и калечны, как тело после пытки, как корни наполовину вырванного из земли дерева. Я едва ощущаю их, и иногда мне кажется, что это лишь память о былой связи, моя попытка держаться за память.
Память того, что было до Войны Гнева.
Да, я позаботился об источнике силы. О живом источнике – как иначе, лишь жизнь порождает жизнь, и фэа эльдар хранит и несет больше жизненных сил, чем кровь, выпущенная из жил, чем сок деревьев по весне, чем первый младенческий крик. Проходя сквозь Мандос, былое и ненавистное место моего заточения, я походя, как чайка на лету выхватывает рыбу из воды, забрал троих эльдар, чья фэа манила меня яркостью и чем-то смутно родным одновременно. И быстро понял, почему.
Три брата.
Три феанориони.
Дети того, кто был бы моим лучшим учеником, не окажись в нем дерзости больше, чем здравого смысла. Я хорошо таких понимаю. Но он сделал неверный выбор.
Потому ему и пришлось рано умереть. Ему, Куруфинве Феанаро, насколько во многом подобному мне, словно я сам в довременье спел его огненную мелодию. Он и умер от огня – хорошее завершение для того, кто лучше других пылал яростью. Я люблю красивые финалы.
В этих троих часть того первородного огня, который стал когда-то мной, который был передан эльдар, которого так много была в Феанаро.
Майтимо.
Амбарусса.
Амбарусса.
Я люблю огонь, свой и чужой. Я люблю, чтобы нравящееся мне принадлежало мне. Как теперь эти трое. У меня было время и силы сломать их сопротивление. С Майтимо я возился дольше и злее всего, с младшими было полегче, близнецовая связь крепче крепкого, одного шантажировать другим даже еще проще. У них даже имя одно на двоих, и хоть я их различаю, двух младших рыжих, но они как две грани одного, как два блика одного солнечного луча. Любуюсь? Конечно. Почему нет? Эльдар совершенны и красивы. И немного родственной мне тьмы, искажения делает их лишь красивее.
Я питался их фэа – она давала мне силу, удерживала мое новое тело в изменившемся мире. Не сразу, но опытным путем я научился брать у них столько, что они не лишались сознания и не оказывались на грани смерти, когда я мог бы потерять их. Но при этом лишались сил в той мере, что становились послушнее, точнее – безвольнее.
Теперь у меня было тело, была пища – требовался следующий шаг. Найти свою дорогу в этом незнакомом, но моем мире. И по этой дороге прийти к тому, новому источнику, который даст мне сил остаться навсегда, вернуть себе силу, стать прежним мной. Луча, принесшего меня, не хватит надолго. Не говоря уж об эльдар.
И тогда я вдохну чистый, изначальный свет – и придет время моей войны. За все, что у меня отняли.
Я знаю, что это может быть за свет, к которому так стремится моя тьма – получить для себя.
Камни.

@темы: ОБВМ и платьишко

---

Ностальгии и самокопания пост

После Седьмой Эпохи оказалось, что толкинист во мне не умер, и я стал ностальгировать - и общение с Майтимо и Фирнвен мне это очень подтолкнуло. Я же из того поколения ролевиков, которых сформировал Профессор. То есть, еще первая часть "Властелина", переведенная под названием "Хранители" и без второй и третьей, еще "Хоббит", еще "Повесть о Берене и Лютиэн" в журнале "Если" - вот оно наше начало огромной любви на всю жизнь. А потом уже "кирпич" - "Властелин колец" издательства "Северо-запад" - и "Сильм", переведенный полностью. И поехало.

По тем временем встретить ролевика, который Професора не читал, было нереально. А про тех, кто прочитал, но плохо осознал, песенка была прекрасная, "Письмо Профессору", еще Гакхан пел, я избранное оттуда приведу:

"Хочу спросить вас, что такое квента,
За что и кем зарезан был Углук,
И где же эльфы брали изоленту
И стеклопластик, чтобы делать лук?

Еще хочу спросить про Сильмариллы,
Вот почему - все не могу понять -
Мужик на "Ф", которого убили,
Не мог еще штук двадцать наклепать???".

Ну и почти все первые игры были по Профессору, точнее, по мотивам очень сильно получалось, потому что передавать ни дух, ни букву не умели. Но щенячья радость от выезда в лес в костюмах какие были и обращения по тем самым именам была огромна сама по себе.

Все обострялась тем, что это ж были 90-е. "Я рос в девяностых, меня не возьмешь". Конечно, мы были эскапистами, потому что реальный мир привлекал маловато. Реальная предыстория у многих из нас была такая, что волосы на голове шевелились, и об этом тогда почти не говорили - потом уже как-то узнавали.

Но я не об этом. Я о том, что начав вспоминать, я осознал, сколько жизненных привычек у меня с тех самых пор, и именно связанные с ролевыми сообществом того времени. Тогда эти привычки у нас считались эльфийскими, хотя я вот никогда не играл эльфов по Профессору и не причислял себя туда. Я играл либо темных майяр, либо истерлингов, вастаков. Людей.

А привычки появились и остались.

1. Природа. Я покаюсь: любить выезды в лес я так и не научился, хотя подавляющее большинство любило. Ездить ездил, и много. Но ... в общем, меня как-то поначалу команда забыла на стоянке, я пошел догонять, заблудился и провалился в припорошенное снегом болото по пояс. Вылез сам, конечно. Но с тех пор появился страх, и он не ушел.

Но лежать в траве и смотреть в небо хотя бы в парке, долго размеренно идти, не уставая, чувствовать по запаху близкую воду, гладить стволы деревьев, нюхать молодые листики, не бояться сидеть на земле, сушить волосы на ветру - это все у меня оттуда и не исчезло.

И там же была бережность к природе. Понятно, что питерская тусовка началась с экологов, но это было не только питерское. Не рубить зеленку, не ломать ветки, не рвать ветреницу и ландыши (да вообще цветы редко рвали), не прибивать ничего к живым деревьям, не лить в воду мыло, не оставлять костер непотушенным - этика того времени нерушимая. Мне было даже физически плохо, когда я прочитал сильно позже об игре по Толкину (!), где игроки выжгли муравейники на полигоне, облив бензином. Помимо того, что это на мой взгляд скотство, это еще и почти святотатство.

И не раз мне в разных компаниях приходилось бросаться тушить увиденный лесной пожар. И убирать чужой мусор. Ну потому что нельзя уродовать лес, и позволять уродовать, и оставаться безучастными.

2. Ходить босиком. Это пересекается с первым пунктом: в лесу многие ходили босиком, если это соответствовало роли хоть как, ну и ходили босиком просто так. По тропинкам, по траве, по корням - ноги легко учатся и привыкают. Травм, кстати, было немного. В городе тоже ходили босиком - некоторые. Я научился ходить так быстро, еще детская была привычка, и получал удовольствие. До сих пор на играх охотно разуваюсь, приехав на базу - если я мастер, тех, или роль соответствует. Мне нравится. И это очень полезно, конечно. Я не мерзну, есть много секретов, как при этом не мерзнуть даже в прохладную погоду и дождь. Хочу попробовать по снегу босиком походить.

Продолжение следует.

@темы: ОБВМ и платьишко

---

До отъезда на полигон Барраяра меньше недели. До начала игры неделя и день.
Впервые мастерю с Этель и Евой, это впахинг на износ, но это очень крутой и прекрасный опыт, о котором не жалею не минуты.
Два предыдущих их Барраяра были прекрасны для меня. А теперь я смотрю с совсем другим ощущением причастности.

@темы: Барраяр головного мозга, лосизм

---

А вот кашлять я стал сильнее и приступами, что очень не люблю. Это довольно мучительная штука, особенно по ночам, когда приходится садиться в постели, наклонившись вперед, или добираться до ванной и включать воду - легче, когда влажно.

Я все принимаю, естественно, что всегда. Эреспал больше не принимаю, правильно его снимают с производства, в прошлый раз он мне дал такую побочку, что предпочитаю кашель.

"Проклятые рудники" (с). В моем случае, видимо, проклятое детство в Заполярном таки.

@темы: непросто

---

С Праздником. Христос Воскресе!

"Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?
Воскрес Христос, — и ты низложился;
Воскрес Христос, — и пали бесы;
Воскрес Христос, — и радуются ангелы;
Воскрес Христос, — и водворяется жизнь...".

Вчера было очень холодно и ветрено, задувало свечи на крестном ходе, мы зажигали их снова и снова, но самая долгая часть пути вокруг храма была практически в полной темноте. И после этой темноты - открытые двери храма и зажженный в нем яркий свет, и хоровое "Воистину Воскресе" - как в первый раз.

Ходили с близкими и праздновали потом с близкими. И было очень светло.

---

Отчет с игры Starfighter: Game over

Ворнинг: это игра по яойному комиксу, соответственно слэш, и еще раз слэш, и упоминания насилия. Хотя игры была далеко не только в это, и очень хороша. Еще раз спасибо Хэттер и ее игротехникам. И отличным игрокам.

Да, я в такое играю, да, мне нравится.

Когда нечем дышать

Все идет не по плану.
Все идет не по плану целую миссию. Мой непобедимый и идеальный Слейпнир превратился в отвратительную декорацию к хоррору, где уже непонятно, кто враг, и где он. В каждом планшете? В каждом закрытом помещении? В каждом файтере? В каждом человеке?
Он смеется надо мной, а я не могу его достать.
На белой стенке кружки потек кофе, и это уродливо, как кровь на полу, кератиновые выросты на коже, как коммандер Беринг на Слейпнире.
Все плохое начинается с невытертых потеков кофе.
Я не успеваю протереть кружку, потому что звучит сирена, и в легких остро, больно кончается воздух. Какая плохая смерть – когда воздуха уже нет и быть не может, а грудная клетка еще пытается сократиться, ища хоть что-то. Такую смерть я не хочу. Еще и в компании двух файтеров – коммандера Беринга и Энке.
В Энке, правда, есть что-то человеческое. В последнее время мне стало так казаться. Или это сентиментальность из-за предчувствия близкой смерти? Я слышал о таком.
Вот в Беринге – ничего. Файтер файтером. Человекоподобное создание, по недоразумению причисленное к человеческому виду. Основные инстинкты, повышенная агрессивность, подобие речи на незабываемом русско-марсианском. Окажется колтеронцем – вообще не удивлюсь. Жвал немного не хватает для полноты картины. Подарочек мне от высшего командования…
До ангара не добежать. Это мы давно посчитали и знаем. Теоретически можно красиво, как в кино, написать последнюю записку и встретить смерть с гордо поднятой головой. Практически можно только как в жизни – сидеть и в последней судороге выплевывать легкие. И ждать – а вдруг.
«А вдруг» приходит на помощь, точнее, враг перестает развлекаться. Пока я сижу на полу и дышу, как грустная мультяшная рыбка, Беринг откашливается и несется наружу, плащ топорщится за спиной, как черные надкрылья. Энке пристраивается к нему и бежит тоже. Я последним – и не бегу, а иду. Посчитаем, все ли живы.

Белая стая

Я пересчитываю своих – с файтерами ничего не случится, живучие твари. Мозгов нет, страдать от гипоксии нечему. Потому я смотрю на белые фигуры, на светлые волосы, все одинаковые, все разные. Потому что в каждом светится что-то свое. Словно сердце разного цвета. Сказал бы «душа», но не уверен в ее существовании. По крайней мере, в войсках Альянса.
Селен. Серое сквозь белое. Испанец, так что для Беринга все с ним ясно – колтеронский шпион и выкинуть в шлюз. По моему мнению он неплох. Мозги у него есть, а проблем с ним нет. Посмотрим, конечно, как пройдет паританский тест, они ведь еще без Старфайтера.
Ахилл. Светлое сквозь белое. Навигатор Гектора, которого (Гектора, не Ахилла!) я бы давно отправил с его ушами вместе куда подальше. Но никуда я этот паританский подарочек не дену, пока не кончится миссия – ну или пока он не натворит что-то даже для него излишнее. Не повезло Ахиллу. Сам он тихий и внимательный, как омут с чертями (подцепилась от Беринга поговорка), а в последнее время наперегонки с Праксисом подхватывается бежать к медблоку, когда с кем-нибудь опять случается. Умеет оперировать, а это нам необходимо. Хороший, полезный мальчик.
Этос. Розовое сквозь белое. Наивная белая птичка, еще и талантливая, как мало кто. Было соблазнительно не просто потрогать его под одеждой, полюбовавшись страхом и смущением, но и оставить в каюте на полчаса, получив полностью. Не сделал – не хотел сбивать его перед дешифровкой. Наверно, все же правильно.
Портос. Черное сквозь белое. Он похож на файтера, и я обхожу его, как файтеров – как в белой обуви обходят лужу черной липкой и злой смолы. Не знаю и не хочу знать. Пусть молчит и работает.
Атлас. Рыжее сквозь белое. Красивый, яркий мальчик из новых, будь больше времени и меньше неприятностей – мог бы стать увлечением надолго. А так опять очередному файтеру повезло.
Патель. Алое сквозь белое. Секс-долл внезапно с мозгами, а не только с темпераментом. Не будь он такой искренней, безудержной шлюхой, могло бы выйти что-то человеческое, тому были признаки, я же с ним разговаривал – и он со мной. Сбрось снисходительную брезгливость – найдешь нежность, такое вот двуслойное пирожное была у меня в этих приятных в целом ночах. С горьковатым честным привкусом того, что в моей постели он делает карьеру. Спит не с человеком – с коммандером.
Авель. Серебро сквозь белое. Не будь он со своей парой единственной надеждой, теми, чья искренняя любовь (что-то уже смеюсь) может поднять Старфайтер с новой-старой-не-пойми-чьей технологией - насколько мне было бы проще. Трепетный, нервный тающий снежок с покусанными пальцами, податливость белой глины, звон фарфора и легкое, покорное безумие серебряной краской поверх. Не люблю. Но мирюсь. Из-за него меня чуть не убил Беринг – ну как, он бы не убил, я б сам потом плохо и трудно выжил.
Эридан. Стальное сквозь белое. Тот, кто станет коммандером рано, раньше, чем в свое время я. Мальчик, которого я воспитываю так же мерзко, как приходилось воспитываться мне самому – либо закалишься и поднимешься, либо не стоило и начинать. Идеальный. Лучший. Моя гордость. Никогда ему этого не скажу.
Килер. Белое сквозь белое, поломанный рождественский ангелочек с вечно холодными руками. Первая моя жертва, первая моя любовь – этого я тоже никогда не говорил и не скажу, открытое сердце – плохой щит. Насилие пару раз в неделю, с привкусом битого льда и нежности, а все остальное время – мы неплохо работаем вместе. Он хорош как руководитель направления. Он умеет говорить, слушать и думать.
Фобос. Золотое сквозь белое. Единственный, кто сопротивлялся мне вначале. Единственный, с кем я смеялся потом, как человек, не как функция. Единственный, с кем я проводил ночь просто ради поспать рядом, без секса, потому что сил даже на это не было, а удерживая друг друга, как будто можно удержать от смерти. Он может стать новым коммандером даже раньше Эридана, хитрая, умная, золотая моя змейка, чьих истинных мыслей я не узнаю, наверно, никогда.
Все мои живы. Живы. Я успеваю сжать руку Фобоса и погладить пальцы, проходя мимо него.

Новые данные

Килер очень бледный, что-то мне это не нравится, но с ним разберемся позже. Он тут же садится в центр белой стайки дешифровать дальше. Сейчас дешифровка данных с колтеронской базы либо спасет нас всех, либо закроет последний путь к спасению. А чертовы данные – это матрешка в матрешке в матрешке, есть такие русские круглые куклы с яркими злыми ухмылками.
Белая стайка открывает матрешку, находит в ней новую и снова открывает. Такая опасная игра. Среди белых - один черный диссонанс, я чувствую его взгляд, он, надеюсь, чувствует мой. Цефей. Грубое, злое, неблагодарное дикое животное, еще и файтер Эридана. Высокий интеллект, мог бы быть навигатором, но не прошел по тестам … ну ладно, по биографии, если честно, родственники в марсианском сопротивлении никого особенно не красят. Килер просил меня за него – допустить к дешифровке. Я согласился. Может, будет толк.
Время утекает, утекает. Мы не справляемся. Я не справляюсь. На собрании Беринг взял на себя свое орущее зверье, Килер сначала их же, потом мою белую стайку, а я никого, потому что больше всего хочу лечь и сутки спать. Желательно без вирусов, отключений системы, расчлененных трупов. Зато с Фобосом за руку. На большее, чем за руку, я что-то не способен, по-моему.
Первая матрешка вскрыта на отлично. Мы либо умрем через сутки, либо вскроем и остальные тоже. Вирус – подарок колтеронцам, а мы его прихватили на миссии случайно. Вот уж спасибо, Сиддха. Ладно, они хотели как лучше. Может, и успеем понять, как это отключается.
Я практически стаскиваю Беринга с Деймоса под предлогом то ли собрания, то ли чего-то еще. Деймоса я сам под него подкладывал – хотел найти Берингу кого-то тихого и постоянного, чтобы не лез к кому не надо. Хорошенький для файтера с этой челкой, глазищами и уязвимостью. Мне такие нравятся, но с файтерами не сплю принципиально – с тех пор, как получил возможность выбирать партнеров добровольно, а не как поначалу.
В общем, я не против Беринга с Деймосом, но Фобосу это не нравится. А Фобосу многое позволяется. Даже результативно просить меня.
Плюю на все, ухожу в каюту с Фобосом.
Я пью кофе с командованием. Я пою кофе своих любовников. Но только Фобос пьет со мной из одной кружки по очереди, сидя у меня на коленях.
И пахнет от него чем-то горьковато, тонко и остро.
Перебивая въевшийся в крейсер запах безнадеги.

Передатчик

Беринг умело мстит за попорченные личные радости – врывается в самый подходящий момент и демонстрирует мне браслет с надписью на непонятном языке, который файтеры – кажется, Прометей – нашли и отдали ему.
Браслет принадлежит вроде как Гектору. Фобос смотрит на надпись и говорит нам со своим непередаваемым французским ехидством, что это не паританский язык, как мы подумали. Это колтеронский. И он сейчас переведет.
Вернувшись, он радует нас еще больше. «Вызов» - вот что означает надпись на колтеронском рядом с красной кнопкой.
Передатчик. Я скоро начну выражаться в духе Беринга русскими идиомами. У меня английский язык кончился.
Давно предлагал выкинуть Гектора в шлюз, не разбираясь, но Беринг и Энке были против. Килер вроде тоже, он вечно за всех заступается.
Помимо всего остального, Гектор же файтер. В моих глазах – уже преступление. Но Берингу с Энке не понять.
И опять они против. Давайте понаблюдаем. Вдруг его кто-то подставляет.
Я с ними всеми сразу на гибнущем крейсере бороться не могу.
Ждем.

Когда очень тихо

Давно пора спать, причем всем – подъем в шесть, мозгам нужна хоть какая перезагрузка. Килера нет в каюте. Нахожу на мостике, сидит один и дешифрует. Подхожу и обнимаю со спины – надо же, холодный какой, но накрывает мою руку своей. Страшно идти спать, что ли? Шел бы к Энке. Теплее вместе.
Я видел его медицинское досье. Там были довольно тревожные пометки Ли. Ли не успел разобраться.
Мне не придется спрашивать, потому что Килер все рассказывает мне сам, и это самое правильное в поведении со мной. Он говорит про свое врожденное заболевание сердца, про то, как с ним обращалась его собственная семья, про подделку медицинских документов, сделавшую возможной его службу. Про то, что ему осталось жить года три. И он хочет умереть не в закрытой комнате, которая что-то между палатой и камерой, а в бою. На миссии. На Слейпнире.
Мне нечего возразить. Я хотел бы его спасти, но не представляю, как это возможно и вообще возможно ли. Как все мы не представляем, переживем ли завтрашний день на крейсере.
Мой подчиненный, мой почти-напарник, мой мальчик, моя бесконечная жертва. Он спрашивает, и я тоже рассказываю ему – почему ненавижу файтеров, и как развлекался со своей компанией тот, первый мой файтер, Поллукс.
Которого позже с позором выгнали из армии. Потому что я ничего не забыл. Но очень скоро я … ну да, стал насиловать сам. Альянс меня уже переработал.
Хрустит и бьется последний лед.
Я больше ничего тебе не сделаю.
Иди спать.

Доброе утро

Утром мы нервно смотрим даже на зажужжавшую кофемолку – ждем сигнала накрывшейся системы жизнеобеспечения. И он не заставляет себя ждать. Опять. И опять не насмерть. Раньше всех этого не переживет Килер из-за своей болезни.
Вчера систему отключил под действием вируса Портос, сегодня – Ахилл. Или не вируса? Тут только надеяться, что они не сознательные предатели. Передатчик у Беринга в каюте. Кто попытается до него добраться? И какой ценой?
Я иду к себе и прохожу мимо Пателя, трогательно сидящего на лестнице со своим файтером – Амару – в обнимку. У них, видимо, как это … хороший день. В плохие Патель, помнится, просился ко мне ночевать. Я был в ссоре с Фобосом, спал один, так что пускал. Успеют еще пообниматься – я приказываю Пателю зайти ко мне прямо сейчас.
Секс торопливый, горячий, жесткий, немного механичный, я разворачиваю Пателя спиной и почти не слушаю, что он болтает – а болтает он всегда, когда рот не занят. Хорошо мне знакомое – ну мне и всему крейсеру, пожалуй - тонкое горячее тело некрасиво разрисовано шлюшьими татуировками.
В процессе, естественно, заходит Беринг, хмыкает и уходит. Ну хоть дверь закрыл.
Патель одевается полностью уже в коридоре. Похоже, на случай, если кто не понял, зачем он ко мне ходил – хочет показать это. Не привязываться, к этому нельзя. Пользоваться. Как он мной – разве нет?

Мститель

Я сижу с Килером в каюте, когда приходит Цефей и бьет меня ножом вместо «добрый день». Типичное файтерское изложение своих претензий. Это я подумаю потом, пока я лежу и смотрю в потолок, а Килер осаживает Цефея – файтеры его почему-то слушают – и делится со мной своими лекарствами. Потолок белый. А Килеру теперь может не хватить, когда с ним снова случится приступ.
Нападение на коммандера – это трибунал. Я спрашиваю Цефея, что это было и за что. Он говорит «за изнасилование». Эридана.
Эридана я не трогал никогда. Он мой племянник, я его по-своему люблю, и это не про постель. Я вызывал его к себе перед отбоем, усложняя ему жизнь, но не трогал, кроме как словами. Мне много за кого и за что можно мстить, но тут уж мимо так мимо. Если Эридана кто и насиловал, то сам Цефей. В чем я, кстати, не сомневаюсь.
Я приказываю отправить его в карцер и прошу Беринга пойти навестить. Беринг меня понял, так что бить будет сильно, не жалея. А там я успокоюсь и подумаю.
Но все же. Все же что-то цепляет меня из этого утра. Я вызывал Эридана? Я собирался вызвать Эридана? Что-то такое есть в голове. Потому ищу его и узнаю.
Что Цефей мстил по делу, и да, это было утром. Только вот я не помню. Чертов вирус. Раскладывает из нас пасьянс и смеется.
Я неловко говорю что-то вроде извинений, за это дико извиняться. Да и поверил ли он мне? На вирус можно свалить что угодно.
Цефей хотел его защитить от меня. Файтер защищает навигатора. От коммандера. Рискуя подставиться под трибунал. Моя картина мира идет трещинами и полосами, как битый комм.
Из запертого карцера не выбраться. Если сейчас опять накроется система – там верная смерть, вообще без шансов.
Я иду в карцер и любуюсь нахохленным Цефеем в свежих синяках – Беринг старался, я уже узнаю эту руку мастера. Сажусь рядом и разговариваю – словами, файтеры в принципе понимают человеческую речь. Он называет меня мразью, я скорее этому доволен. Я и есть мразь. Мразь на службе Альянса. Живите с этим.
Выпускаю Цефея из карцера и ухожу к себе.
Защищал навигатора. От меня. Странное чувство.
Может, все же человек?

Экзорцизм

Расшифровали, молодцы моя измотанная стайка. Теперь мы знаем, как «вылечить» технику и людей. На какое-то время точно хватит. Выглядит так, как будто мы наконец-то посходили с ума (и кто б удивился) – каждого по очереди держат втроем-вчетвером, заставляя смотреть в жэкран планшета, вирус в нем яростно сопротивляется. Не зря Эридан назвал это экзорцизмом.
Беринга приходится прижимать толпой, Энке держит в числе других сам Беринг – и это правильно. Со мной легко, мне сидящий на коленях лицом ко мне навигатор даже приятен. Беринг что-то громко говорит про султана в гареме. Ну и пусть завидует.
А Килер ушел, и что-то с ним не так, и по поводу этого не так Каин, бунтарь наш особо ценный, нападает на Энке. Так, это без меня, я к Килеру.
Килер сидит на складе, на полу, я сажусь напротив так же на пол и беру его за руки. Я его понимаю, ну или мне кажется, что понимаю. У него не хватает нервов все это держать. Свое прошлое, свои страхи, руководство, дешифровку, зверье, стайку, их проблемы, их страхи, злость и боль. Его не хватает. Ему нужен кто-то. Я все думал, что это будет Энке и в принципе не был против. Энке лучше других файтеров. Но … нет, у них не получается. Как два осколка, не подходящих друг другу. Я слушаю слова Килера, солено перемешанные со слезами, и понимаю это, пока обнимаю его.
Ну что я вам, семейный психотерапевт? Я б даже помог. Но чтоб я знал, как.
Я удерживаю Килера во время «экзорцизма» один. Он всегда был слабее меня. Я узнал это за пять лет очень хорошо.
Мразь на службе Альянса.

За что я не люблю файтеров

Сначала Амару едва не забил насмерть Пателя. Просто так, накатило на него. Мы уже узнали сегодня, что эволюция человека в колтеронца возможна. Возможно и общее потомство – вот у нас, как оказалось, Амару и есть такой. Потому на него вирус действует еще страшнее, чем на всех. И в шлюз не выкинешь этого полукровку-маньяка, он пока может быть очень полезен. Килеру его жаль. Мне не очень, но без файтера навигатор бессмысленен в бою. Оставляем пока. Пусть поживет.
Или лучше не надо?
Праксис и Ахилл, наши медики, спасают Пателя, а Амару путается и мешает, переживает – не хотел он, видите ли. Я распоряжаюсь отправить его в карцер. Если он там разобьет свою колтеронскую голову о дверь – ну что ж, судьба такая. Плакать определенно не буду. Меньше экзотических зверюшек на борту – всем спокойнее.
Когда операция и перевязка закончены, я ухожу к Пателю в каюту. Рядом побыть, пока окончательно придет в себя. Он обнимает меня, почти забравшись целиком на меня сверху, я поглаживаю его волосы и слушаю вполуха. Это тот слой, который нежность. Не сексуальная. Просто.
Ну естественно, тут и входит Фобос. Смотрит на нас, резко разворачивается и выходит, хлопнув дверью. Лучше б Беринг, честное слово. Что мне, за ним бежать, радуя крейсер криком: «Это не то, что ты подумал»? Нет уж, у меня тоже характер. Сложные все, а я что, простой?
Я иду искать Фобоса через минут пятнадцать, отчаянно делая вид, что не ищу. Просто хожу. Мало ли зачем. И нахожу в медблоке, в тяжелом состоянии, и это просто дежа вю – только вот Фобоса бил не его файтер, а Гектор. Гектору от кого-то тоже досталось, и он лежит. Я приказываю кинуть в карцер и помощь не оказывать. А лучше добить. Кажется, меня не слишком серьезно воспринимают, а мне не до того – я держу руку Фобоса в своей. И, кажется, обещаю Ахиллу и Праксису то ли все, что угодно в случае его спасения, то ли пристрелить лично в противоположном.
И разрешаю Ахиллу выпить. Потому что можно. Сейчас можно.
Фобос рассказывает мне об угрозе файтерского бунта, я все это передам Берингу, но сейчас я сижу рядом с Фобосом и думаю не о бунте, а что едва его не потерял.
У него чуть отливают золотом волосы, он носит форму как брендовые шмотки с модного показа, у него чуть ехидный голос, даже когда он говорит о любви. Он снимает с меня очки и пьет из моей кружки, что никому другому не позволено. Он ревнивый и наблюдательный, умный и хитрый, больше всех на свете любит себя и немного меня. Однажды он плакал у меня на плече – а я думал, не умеет.
Я не могу его потерять. Но потеряю, когда перестану быть нужен.
Или нет?

Совместимость

Тест на совместимость. Новым парам – сначала паританский тест, чтобы было ясно, можно ли на них использовать паританскую вакцину и технологию. Радость-то какая расшифровалась Селеном – паританская вакцина, очередное исследование маньяков от науки Райдеров, превратит тех, кому мы ее введем, в колтеронцев за полгода. Мало нам Амару.
Быть начальником – это делать выборы между плохим и очень плохим. Либо новенькие мутируют в жуков, либо в случае чего они даже не вылетят – у них не будет своего Старфайтера. Просто здорово. Куда ни кинь – всюду плохо. Мы обсуждаем это командованием, и решение общее, в один голос – предложить добровольно. Я-то мразь, но насильно делать людей жуками … нет, это уже не моя фантазия. Я и то нормальнее.
Единственно что – Амару обойдется без вакцины. Пусть пробует так полететь. Он и без нее наполовину колтеронец, куда еще-то.
Соглашаются Прометей и Атлас – сразу, не думая особо. Смотрю на них по-ному – глупость это или героизм? Циник во мне предполагает первое, но откуда-то всязвшийся романтик – второе. Словно я еще верю в хорошее в людях. И даже в файтерах. Патель вроде подумывает согласиться, но Амару резко против. Спать с колтеронцем не хочет. Я его понимаю. Я тоже не хочу, потому что лучше Пателю это не вводить. Я пристрастен.
Наконец проводим с коммандером Берингом тест на совместимость. Он даже поднимает настроение. Сразу ясно, что файтеры и навигаторы – разные виды (ну да, навигаторы-то люди, а файтеры так себе, животный мир). Там, где навигатор хочет мир во всем мире, файтер хочет жрать и трахаться. А там, где файтер поднимает голову от миски с едой, а себя от постели и вдруг хочет победить врагов, навигатор хочет миндальное молоко.
Надо найти пару с приличной совместимостью и отправить ее на Сиддху. На Релианте, больше ни один Старфайтер не доберется. Координаты есть, может, хоть там скажут нам, как добить вирус – он притих, но не ушел. Придушит в любой момент. В буквальном смысле.
Хорош по совместимости Релиант, чертова наша надежда, но они сейчас не полетят. У них, видишь ли, Каин как обычно нарвался, и ему шили проникающее ранение брюшной полости. Лететь он не может. И главное если бы он потом умер – ну и ладно, черт бы с ним. Но он и в один конец не долетит.
К Каину я относился насколько мог неплохо, что-то есть в этом парне человекообразное, хоть и файтер. Возможно, мозги и характер – последнего даже через край. Я даже обещал ему свободу осле возвращения, хотя вряд ли мне разрешили бы его отпустить. Идеально для него погибнуть в бою, конечно. Желательно – уничтожив перед этим побольше колтеронцев.
Отличная совместимость у Пателя и Амару, но нет, им не удается поднять Релиант. Не взлетело, как говорится. Что-то в этой сложной эмоциональной зависимости неясно нам до конца. Только методом проб и ошибок искать дальше. Кто сможет. Как сможет.
Кровь колтеронцев, точнее, геном, излечивает болезни … берем кровь у Амару, и Праксис вводит ее Килеру. Эксперимент. В конце концов, хуже быть не должно. Килер согласен, ему уже нечего бояться. Я сижу рядом и вижу, что ему лучше. От крови Амару? Или от Праксиса рядом? Они тоже прошли тест – совместимость почти как у Релианта, но все равно не тянут полет.
Когда у меня с Килером все только начиналось, как раз Праксис был его файтером. Они дружили. Или больше, чем дружили. А может, это только я не верю в близкие отношения без секса?
Вирус атакует в очередной раз – теперь отключив жизнеобеспечение и заклинив дверь в моей каюте, где как раз сидит все командование. Забавно даже и в чем-то трогательно: с двух сторон с Энке поддерживаем Килера, и я накрываю руку Энке своей. Вирус спаял командование. Спасибо, конечно, но я люблю другой тимбилдинг. Беринг колотится в дверь с размеренностью и уверенностью тарана. Мне кажется, он вынес бы эту дверь, если бы вирус сам не решил, что передумал развлекаться до конца.
Мы приняли внешний вызов от Альянса – я приказал, Килер принял. Получили что-то вроде «сами виноваты». Не надо было принимать. Килер теперь обвиняет себя, а надо-то меня. Сижу и обнимаю его. Руки у него теплеют. Как все перепутано.

В неизвестность

Каин с Авелем согласны лететь на Сиддху, раз больше некому. Мы собираем им «аптечку» из наркотиков – чтобы при любых разошедшихся швах, любом ранении был шанс дотянуть. Наркотики собираем по всей команде, пообещав закрыть глаза на то, у кого они были. Патель, конечно, в первых рядах. Чудовище мелкое. Многовато ему прощаю.
Инструктирую на отлично: доберитесь до Сиддхи, спросите их «какого хрена, и что теперь делать?», возвращайтесь. Кажется, я слишком проникся манерой Беринга общаться.
Мы их ждем и сидим у Беринга, пьем кофе. А что еще делать, кроме как ждать? Кофе пахнет перцем и апельсином, как в нормальной жизни. Деймос, который его варил, сидит у ног Беринга, прислонившись к коленям, тот треплет его по волосам. Сложилось у них, кажется. Мы с Фобосом пьем из одной кружки, я его обнимаю – он сидит рядом. Смешно. Как двойное свидание и всякое такое у нормальных людей, в той жизни, мирной.
Напомнить Фобосу, что он обещал сводить меня в какой-то французский ресторанчик с десертами.
Когда выберемся.
Если выберемся.
И тут возвращается Релиант. Каин выпадает оттуда перемазанный кровью, с радостно-наркоманским лицом, в лучшем файтерском стиле сообщает «Там звездец, жуки – во!!!», и его тащат к себе медики. Изумительно. Спасибо за доклад. Иду к Авелю, который сидит на мостике, и его ощутимо потряхивает. От него, подержав за плечи и посмотрев в глаза, выясняю, что они были на марсианской базе. И база захвачена колтеронцами.
Я даже не спрашиваю, почему они были не на Сиддхе. Сбежать, что ли, пытались? Да не бросили бы они нас.
Кажется, нам некуда возвращаться.

Приговор

Гектор напал на Беринга. Искал свой передатчик, соскучился, видно, бедный по друзьям-жукам. Уже в карцере напал еще и на Килера при Энке – на Килера, который больше всех его защищал. Может, мне написать транспарант «я же говорил» и просто молча поднимать над головой? Говорить устал что-то.
Мы идем вчетвером в карцер, за нами – группа поддержки. Поддержки нас, поддержки Гектора, поддержки здравого смысла, поддержки желания посмотреть, что будет. Самое сложное лицо у Ахилла. Навигатор Гектора. Еще один привязался к своему файтеру, популярная навигаторская патология. Нет, ты внутрь не пойдешь. Никто не пойдет, кроме командования. Не надо. И тебе, Патель, мое личное «не надо». Да, я понимаю, что ты с ним спал. Это не повод.
А Гектор, в общем, и не скрывает особенно. Гордится, что ли? Рассказывает, что работает на колтеронцев, потому что они хорошо платят. Что у него отличный первый взнос – больше трехсот трупов на Слейпнире. Что он должен был передать им наши координаты, но мы, неуважительно относящиеся к чужой собственности люди, передатчик не отдаем.
Был бы хоть за идею – было бы не так противно сейчас.
Я смотрю на лицо Беринга, у которого из-за таких вот предателей на Фронтире погибла семья с маленьким ребенком. Смотрю на Энке, доверяющего своим и защищающего. На Килера, которого этот вот пытался задушить. Кто-то против казни? Нет. Никто не против. Тут нет вариантов. Уничтожить передатчик. Уничтожить предателя.
Я командир крейсера и зачитываю приговор сам. Беринг приводит в исполнение здесь же. Гектор, кажется, пытается что-то сказать – что он то ли больше не будет, то ли передаст колтеронцам не те координаты. Просто пропускаем мимо ушей. Все кончено.
Энке с Килером ушли и не смотрели. Успокаивают Ахилла, наверно. Этого жалко, конечно, ему сейчас хуже не придумаешь. Надеюсь, он не знал и не покрывал.
У Беринга лицо застыло и кровь на руках. Я касаюсь его плеча и говорю: «Пойдем, Ваня».
Он вздрагивает и идет.
Не такой и противный. Жаль, что файтер.

Сиддха

У Праксиса гениальная идея – переспать с Килером и повысить таким образом совместимость. У них получается. Все же я правильно не верю в близкие отношения без секса. Они летят на Сиддху, и я очень надеюсь, что вернутся.
Все же Праксис нужен нам как медик.
Все же Килер … пусть живет уже.
Мы с Берингом, кстати, прошли тест тоже. У нас отличная совместимость. Ожидаемо. С любовью, правда, не очень. Влюбиться в Беринга я не могу даже ради спасения крейсера, и это взаимно.
И тут возвращаются наши, пристыковывается Сиддха, и к нам приходит Фенрир. Сестра Гелиоса, нашего файтера. В десять раз больше файтер, чем брат. У меня сразу сигнал тревоги красным перед глазами, горит и орет сиреной.
Ну что ж, я слушаю ее план. Нужно сбросить все оружие, потому что вирусу оно не нравится. Мы для него слишком агрессивные. Можно бросить крейсер и перейти на Сиддху, и с ней добираться до Земли. Марс захвачен, на Земле еще есть шансы защититься.
Команда радостно собирается на Сиддху. А я ухожу в каюту.
Я не брошу Слейпнир.
Я не сброшу оружие.
Исключено. Значит останусь один.

Напарники

Беринг, врываясь ко мне, едва не сносит дверь, и мы никого больше не пускаем, хотя просто сидим вдвоем и смотрим в стену. Стена ожидаемо белая. Потом начинаем потихоньку говорить.
Он не бросит крейсер.
Он не сбросит оружие.
Он не бросит меня, я, понимаешь ли, его напарник-навигатор, и он должен меня защищать.
Я касаюсь плечом его плеча, и мне не противно.
Приплыли.
Не пускать команду в дверь бесполезно. Приходит Килер, говорит со мной, я сначала не слышу, потом не понимаю, а потом … да, он тоже остается с нами. Я не удерживаюсь и обнимаю его, чтобы еще раз – последний возможно – коснуться волос щекой.
Приходит Энке. Он остается. Четыре человека за эти сутки спаялись так, что не растащить. У Энке поганое типично файтерское прошлое с насилием и убийством, против него едва не взбунтовалась команда, на него орал Беринг, когда он едва не спасовал перед этим …. Но он остается с нами. И это важнее всего.
Приходит Праксис, который остается из-за Килера, а может, из-за чего-то еще.
И Этос, который теперь не пойми с кем, потому что Праксис от Килера никуда не отойдет больше, но Этос не один, потому что наш. Я романтиком становлюсь, кажется.
И Ахилл, потерявший сегодня файтера.
И Каин с Авелем, и как бы я ни относился – да куда мы без них, Релианта, символа надежды?
А потом то, чего я не ждал. Приходит Фобос и обнимает меня при всех. Он остается со мной. Он не пойдет на Сиддху. Моя золотая змейка, мой знающий свою выгоду хитрый французик, не идущий у эмоций на поводу. Вот так вот.
Нас всех прожгло и проверило этой миссией.
Тем временем снаружи, оказывается, происходит выбор. Вроде как Гелиос объясняет сестре, кого брать, а кого нет. Прометей с Атласом – почти колтеронцы, они там не нужны. А мне вот нужны. Они приняли эту судьбу ради нас всех. Спорят насчет Пателя – наркоманы им тоже не нужны. А я его не брошу. Потому что … да много почему.
Но когда его решают таки взять, он уходит, не попрощавшись. Как и Деймос, бегущий за Гелиосом. С Эриданом я прощаюсь. Не скажу ничего, он сам поймет или уже нет. Может, еще и увидимся. Он будет отличным коммандером.
Прометей с Атласом с нами.
Нас двенадцать. Во главе – мы с напарником. Моим файтером Берингом.
Я сжимаю руку Фобоса в своей.
Устал.

Финал

Нас двенадцать. Слейпнир летит воевать за Землю. А потом отбивать Марс.
Много тяжелой работы каждый день, и думать некогда.
Может, погибнем. Может, станем после смерти легендой. Это слабое утешение.
Но мы команда.
И я не уверен, но … возможно, файтеры – тоже немного люди?
Знаешь, вирус, ты думал, что мы – о насилии. Так странно это, но мы – о любви. И дружбе. И верности.
Так что помолчи пока.

@темы: я сделяль, ОБВМ и платьишко, лосизм

---

Ну как же простудился-то не вовремя. Больше всего боюсь своемго кашля - четыре пневмонии в прошлом потому что.
Лечусь. Из конструктива только разговаривать получается.

@темы: непросто

---

Съездил в Москву на "Седьмую эпоху" и сыграл там Мелькора - вернувшегося в Арду XX века и изгнанного в конце игры вновь за Грань.

По Профессору не играл больше десяти лет, кроет теперь просто невероятно. Очень сильно вышло. Очень благодарен мастерам и игрокам, как игравшим врагов, так и "своим".

Постараюсь написать отчет.

@темы: ОБВМ и платьишко

---

Финишная прямая Барраяра, я в стадии "бешеный принтер". Завтра ненадолго подниму из нее голову съездить на интересную игру в Москве и тут же зароюсь обратно.

Потому сюда толком и не пишу - работу помимо никто не отменял, а больше почти на что времени нет. Офигенно съездил на "Старфайтер", но это было уже почти месяц назад. И никак отчет не допишу, потому что времени и на него нет. А жаль ужасно, очень было хорошо. И хочу еще "Старфайтера".

"Магистр", который делает мне прекрасно, вышел полностью, но я тоже не успеваю читать. Спойлерно знаю, конечно, чем кончилось. А хочется перечитать, не только дочитать - там очень много смыслов, которые при первом прочтении чувствуются, но ускользают, потому что гонишься за сюжетом и укладываешь в голове имена. Мне вот теперь интересно посмстреть, как расставлены флешбэки - они же все не просто так, а что-то демонстрируя. Как бешено любимая мной "Зелень" - урок для Вэй Усяня (спасибо Джеку за эту мысль и весь прекрасный упориноразговор).

Очень хочу играть по этому сеттингу. Мне уже предстоит довольно скоро. А если еще один питерский проект состоится, то даже есть шанс поиграть главного героя, если я, конечно, не сбегу в панике с криком "не справлюсь".

И мастерить по нему хочу, но пока все расписано.

@темы: Барраяр головного мозга, китайлюбовьмоя

---

Вдруг кто-то подорвется? На игре "Белое безмолвие" в эти выходные освободилась отличная роль Душелова, охотника за головами с драмой и сложным ОБВМ, как мы любим все.
Если вам интересно, вам сюда https://vk.com/dawsoneffect
Очень хочется его найти.

---

Еще один юмористический фик по Магистру

Написано в соавторстве с другомлосем и Джеком.

Охота на Ёбосана, или О некоторых аспектах приобретения овощей

Авторы знают, что демон Ёбосан появился в Корее и существенно позже наших событий, но все равно не могли пройти мимо такой красоты

Правила в Гу Су можно нарушить три тысячи раз и ни разу не повториться. Вэй Усянь уверенно шел по этой дороге и сейчас находился в области двухсотого правила. Но сегодня ничего он ничего нарушать не планировал.

По крайней мере, так думал Цзян Чэн, соглашаясь выбраться вечером в город, чтобы купить А-Ли красивый гребень.
Скоро в Гу Су приезжали родители, лучше, чтобы наставник Лань Цижэнь не имел повода им жаловаться.

У Сянь поклялся брату, что знает место, где продается все самое лучшее. А то, что напротив лавки вывеска «Аромат Магнолии» и красный фонарь - так это совпадение. Улыбаясь подозрительно предвкушающе, Усянь сказал, что у А-Чэна вкус и деньги, поэтому выбирать «самый красивый гребень для самой лучшей сестренки на свете» будет он. И немедленно сбежал проведать друзей - похоже, скорее подруг - и выпить пиалу «Улыбки императора».

Цзян Чэн нашел гребень с лотосом, выбрал его и какое-то время хмуро топтался у «Магнолии», вслушиваясь в женский смех и пьяные возгласы. Потом замерз, разозлился и решительно толкнул дверь. Если надо, он был готов тащить Усяня за шкирку. Опыт был.

Вэй Усянь сидел за низким столиком в центре зала. Вокруг, будто он торговал счастьем вразвес, собрались восемь девиц и галдели, перебивая друг друга. У Сянь изображал серьезность, но огонек в его глазах пах опозданием в Гу Су и двумя десятками палок.

- О, Вань Инь! – обрадовался брат, - девушкам нужна помощь прославленных заклинателей, я уже рассказал, как им повезло, что мы с тобой здесь. Иди сюда, послушай, такого демона мы еще не ловили!
- Усянь, если мы опоздаем, последним демоном в нашей жизни будет Лань Ванцзи. И сомневаюсь, что… - начал Цзян Чэн.

Одна из девушек потянула его за рукав ханьфу к столу и подала пиалу с вином. Когда персиковые полукружья в вырезе ханьфу колеблются при каждом движении перед глазами, уйти решительно невозможно.

- Понимаешь, - старательно изображая серьезность, продолжил У Сянь, - кто-то стал приставать к девушкам по ночам. И, судя по их рассказам, это жгучий перец, парящий в воздухе, который потом превращается в человека с большим красным…
- А-Сянь! – Цзян Чэн возмущенно стукнул пустой пиалкой по столу и покраснел. Девушки захихикали, подливая ему еще вина.

К юным заклинателям подошла сама госпожа Мэй, хозяйка заведения, и лицо ее было более чем серьезным - более того, в руках она держала кошелек:

- Молодой господин, моих девочек трудно смутить, но сейчас они боятся выйти вечером на улицу. Вы же заклинатели! Из ордена! И должны помогать людям. Тем более, я готова хорошо заплатить, только избавьте нас от этого Ёбосана!
- Кого? – чуть не подавился вином от смеха Усянь.
- Мне бабка рассказывала. Это дух вражеского солдата, который остался тут после войны. Ему так нравились наши девушки, что он не захотел уходить. Старики называют его Ёбосан. Так вы нам поможете?

Происходящее казалось Цзян Чэну дурацким розыгрышем. Зная Усяня с детства, он вполне мог предположить, что подобный спектакль именно разыгрывается для него специально, и никакого злого духа на самом деле нет. Но тут в комнату вбежала испуганная служанка в порванной одежде.

- Там… там… - повторяла она, – огромный перец, красный … я хотела от него убежать, а он превратился в злого гуя и пытался схватить меня за … бедро.

Служанка развела руки, показывая размер перца. Девушки сочувственно загалдели. Усянь допил вино прямо из горшочка.

- Слушай, Вань Инь, мы должны им помочь! Скоро приезжает шицзе, вдруг эта дрянь посмеет напасть на нее!

Как потом вспоминал Цзян Чэн, он никогда бы не согласился, но спасать сестру - дело святое. Даже с риском для чести и жизни.

Вокруг все затихли. Усянь, пока несли еще вина, ходил по комнате, обдумывая стратегию.

- Итак, демон нападает только по ночам и только на девушек… Возможно, его привлекают для начала их одежда и прически, – он почему-то остановился напротив Цзян Чэна и ткнул ему пальцем в грудь - Я понял! Его надо ловить на живца!
- Что!!! – возмутилась госпожа Мэй, - я не позволю еще сильнее пугать моих бедных девочек! Сами на себя его ловите! Я плачу вам деньги!

Цзян Чэн еще не успел осознать эту мысль во всей ее глубине и перспективах, как Усянь радостно воскликнул:

- Вань Инь! Да это же великолепно! Один из нас переоденется в женское платье и пойдет по самой темной улице, вдоль канала, той, что идет к воротам Облачных глубин. Второй прокрадется за ним, и когда Ёбосан нападет, мы легко оторвем ему...
- И кто, по-твоему, будет переодеваться в женское платье? - Цзян Чэн встал, вытянувшись в полный рост, показывая, что на хрупкую девицу он точно не похож.
- Все будет честно! Мы вытянем жребий, а девочки будут следить, чтобы никто не сжульничал!

С кухни притащили пару щепок для розжига, у одной из них обломали кончик, сделав ее короче. Та самая девушка, что подавала Цзян Чэну вино, спрятала их за спину, игриво улыбнулась ему и спросила:

- Ну, мой дорогой, в правой или в левой?
Тот, не думая, показал на левую руку.

Под общий восхищенный вздох ему выпала короткая щепка.

- Усянь, ты не посмеешь! - прорычал Цзян Чэн. – Вы на меня платье не найдете!
- О! - вмешалась госпожа Мэй, - у нас тут работала… кхм.. девушка, все ее звали Большая Лу, она недавно вышла замуж и уехала. Эх, пикантная была особа! От нее осталась пара платьев.
- Но я же не похож на девушку! – продолжал отбиваться Цзян Чэн, особенно бесясь от довольной улыбки Усяня.
- Не переживай, брат, - старался тот сдержать хохот, готовый перейти в истеричные рыдания, - мы тебя накрасим. И будешь вылитая… Большая Лу!

Только то, что двое девушек буквально повисли на руках у Цзян Чэна, спасло Усяня от лютой смерти.

Тем временем госпожа Мэй принесла огромных размеров ярко-красное ханьфу, расшитое золотыми цветами и птицами. Девочки восхищенно заохали, ожидая продолжения спектакля.

- Так, - очень сердито сказал Цзян Чэн, - я не могу переодеваться тут, при них.
Усянь махнул рукой и потянулся развязать брату пояс.
- Да ладно тебе, Вань Инь, чего они там не видели. Тем более, девочки тебя накрасят и причешут, будешь ты у нас Ян-Гуфэй. Что там жалкий Ёбосан, сам Небесный император не устоит перед тобой!

Пока Цзян Чэна заворачивали в цветастые тряпки, выбеливали лицо и тянули волосы в разные стороны, втыкая шпильки, в голове крутились только две мысли – это все ради сестры, и если Усянь кому-нибудь проболтается - он труп.

А потом Цзян Чэн заведет собаку. Огромного, слюнявого, злющего, рыжего пса и назовет его Ёбосан.

Когда они вышли на улицу, Цзян Чэн, опасаясь, что кто-нибудь его узнает, прикрывал лицо веером. Ханьфу было велико в ширину, его обмотали длинным поясом, чтобы оно не висело совсем мешком. Снизу предательски торчали штаны, которые Цзян Чэн снимать отказался, угрожая оторвать Усяню голову, если тот посмеет их с него сдернуть.

Зато с прической и гримом девочки расстарались на славу. На голове Цзян Чэна закрутили сложный пучок, в который воткнули штук пять ярких гребней, украшенных цветами и цепочками, которые позвякивали при каждом шаге.

Особым шедевром живописи было его лицо. Когда Цзян Чэн все-таки вырвал у хохочущего Усяня зеркало, он подумал, что если Ёбосан и купится на этот маскарад, то меч им не понадобится – демон останется неспособным испытывать желание к женщинам до конца времен.

Тем временем совсем стемнело, редкие прохожие спешили по домам, и никто не обращал внимания на странную парочку. Разве что пьяный лодочник сказал, что Цзян Чен - прекрасная лошадка, и посоветовал Усяню пришпорить лошадку покрепче, чтоб не сбросила.

Цзян Чэн шел впереди, спиной чувствуя, насколько У Сянь доволен их дурацким приключением. Они несколько раз обошли весь квартал, а демон так и не появился. Цзян Чэн устал, он был зол, и от краски дико чесалось лицо. А еще он понимал, что они опоздали в Облачные глубины до закрытия ворот, и пробраться туда незамеченными теперь будет сложно. Усянь, кажется, тоже немного выдохся.

- Ладно, - сказал он, - сегодня Ёбосан не выдержал твоей неземной красоты и не появился. Давай повторим все тоже самое завтра, а сейчас нам пора возвращаться домой.

И они поспешили к воротам Облачных Глубин.

Улица совсем опустела, но прямо на дороге кто-то оставил полную корзину овощей.

- Смотри, А-Сянь, - проговорил забывший про веер Цзян Чэн, - перец…

В этот момент на орденской стене мелькнула белая фигура, кажется, кто-то из нефритов еще не спал. Поэтому долго стоять под воротами не стоило.

- Так, - сказал Усянь, - хватаем корзину и тащим ее с собой. Даже если там нет никакого Ёбосана, завтра поищем ее владельца или отдадим овощи на кухню, в конце концов

***
Лань Ванцзи совершенно случайно прогуливался вдоль ворот. Он не подстерегал адептов, возвращающихся после отбоя, в особенности Вэй Усяня. Разумеется, нет! Они всегда прекрасно подстерегались сами.

Вот и сейчас … и тут второй нефрит клана Лань полностью утратил состояние гармонии, и без того плохо достижимое в последнее время - ровно с того момента, как некий дурно воспитанный кланом Цзян юноша переступил порог Облачных Глубин.

Потому что пресловутый юноша как раз входил в ворота, оглядываясь и издавая те икающие и булькающие звуки, которые характерны для человека, пытающегося не смеяться в голос.

Но потряс Ванцзи даже не он - в конце концов, Усянь давно стал зрелищем привычно-ужасным, как щербинка на идеальных плитах, как синее стеклышко мозаики, замененное на зеленое равнодушным мастером. Просто сейчас он шел не один.

Он вел в Облачные Глубины женщину.
Падшую женщину из Пионового Дома, о чем уверенно говорили ее одежды.
Огромную.
Мужеподобную.
С огромными ножищами, торчащими из-под нижнего края одежды на добрый чи.
Размалеванную, как бумажный похоронный манекен.
Отвратительно хихикающую из-под веера.
И, кажется, не вполне трезвую.

Ванцзи даже оперся о стену. Он испытал невероятное желание снять лобную ленту и завязать ею себе глаза. По
возможности, на год, не менее - ну или сколько здесь продержится этот нарушитель правил?

- Хо-хо-хо, - сообщила женщина басом, сорвавшимся тут же в придушенный фальцет. - Хи-хи-хи. А как надо? Что-то вроде “ах, я заблудилась на этой пустынной темной дороге, я совсем одна с этими овощами”?

Только тут Ванцзи осознал, что у Усяня зачем-то при себе корзина овощей. Вроде перцев. Маскирует так очередные горшочки с вином?

Он отклеился от стены и выступил вперед, как каменная статуя возмездия.

Вэй Усянь с невразумительным возгласом уронил корзину, потащил вскрикнувшую басом ужасную женщину за руку, и оба они исчезли на темной тропинке меж кустарниками. Лань Ванцзи отлично знал, как их догнать, чуть срезав путь, потому не спешил. Он наклонился к корзине - понять, что же они там прятали. Или действительно овощи? Все может быть.

Кто-то потрогал второго нефрита за плечо, это было странно, Ванцзи обернулся.

За ним стоял … нет, висел в воздухе … нет, все же стоял, но у него же нет ног … в общем, красный жгучий перец в человеческий рост хвостиком вверх. Хвостик тянулся к Ванцзи, кажется, желая приобнять или погладить по щеке.

- Здравствуй, крошка, - сказал перец неизвестно чем. - Заблудилась на пустынной темной дороге? Совсем одна с этими овощами?

Ванцзи остро понял только одно.
Он понял, откуда и как в человеке берется желание выпить.
Это было необычное и важное знание.

***
Откуда и как в человеке берется желание выпить - вопрос, ответ на который знал Не Минцзюэ. Он бы мог читать об этом лекции. Невероятно увлекательные.

Но лекций он не читал. Он пил крепкое рисовое вино со своим названым братом Лань Сиченем. Точнее, первый нефрит клана Лань пил чай и посматривал на вино с легким намеком на ужас. Потом на брата, потом опять на вино, которое, по его мнению, годилось промывать раны, но никак не вливаться в живых людей. Он знал, что еще пиалка - и брат захочет веселья и песен. Репертуар Сиченя для него был слабоват, потому брат запоет на все Облачные Глубины сам что-то, где будут фигурировать кабаки, легко одетые девы, вино и драки, а Сиченю придется аккомпанировать на сяо.

А утром объяснять дяде, что это было, будто дядя сам не понимает. Гостеприимство и любовь к близким, а заодно уважение к старшим - что еще-то? Добродетель.

- Смотри, брат, - заметил Не Минцзюэ, - там за твоим младшим какой-то перец идет. Это откуда такой?
- Прости? - осторожно уточнил Сичень. По его мнению, брат выпил еще не столько. - Какой … перец?
- Жгучий вроде, - уточнил старший брат.

Перед внутренним слухом Сиченя пронеслись обрывки услышанных на улице разговоров и выражения, подхваченные от старшего брата, не говоря уж о неких невоздержанных в речи учениках. Кажется, перец - это юноша, а жгучий - яркий и привлекательный?

Тут глава клана Не попросту развернул его к окну.

В их сторону не лишенным достоинства, но весьма быстрым шагом шел Лань Ванцзи со сложным лицом человека, не вполне точно знающего, что предпринять. А за ним - перец.

Красный. Жгучий. В человеческий рост.

Кажется, он что-то говорил. Непонятно, чем. И тянулся хвостиком к … ну скажем так, талии второго нефрита.

- Во хрень какая! - почти восторженно сказал глава клана Не и вылетел наружу, пока Лань Сичень хватался за флейту.
Сабля взметнулась в воздухе. Разрубленный пополам перец развалился.

Мелкий сгусток темной энергии в панике понесся прочь от Облачных Глубин. А заодно и от Поднебесной.

- Вот так, - с удовольствием сообщил Не Минцзюэ. - А то шляется тут разное, от дела отвлекает.
- Что это было, дорогие мои племянники? - поинтересовался ядовитый голос Лань Цижэня, традиционно появившегося невесть откуда. А ведь мог бы уже и спать, как положено адепту клана Лань.

Правой рукой он держал за шиворот Усяня. А левой … мужеподобную госпожу из Пионового Дома со смазанным макияжем, до боли кого-то напоминавшую.

***
Утром Лань Ванцзи выбивал на скале три тысячи первое правило. Лань Сичень подавал ему краску прокрашивать буквы. Правило гласило: “Запрещено приводить в Облачные Глубины кокетливые перцы и общаться с ними”.
Усянь и Цзян Чэн чистили на кухне овощи - всю корзину, а заодно еще парочку дополнительных. Лань Цижэнь выслушал их сбивчивое объяснение “ходили за овощами” и предложил дать их любви к овощам здоровое и полезное применение.

Не Минцзюэ прекрасно выспался. Ему снились героические победы над перечными войсками.

Демон Ёбосан больше в Поднебесной не появлялся.

@темы: китайлюбовьмоя

---

Глубокое погружение в Барраяр не помешало выплескам фантазии о следующем Колдовстворце. Тот, который "Время пса" - по временам Ивана Грозного (сколько мы раньше играли по этому периоду, и как я скучаю). и хоть это фэнтези, но исторической инфы перелопатить предстоит множество.

Но это планы на 2020 год, конечно.

И вчера я понял, кого мне предстоит самому игротехничить на Колдовстворце, и счастлив. Вот его:



Федор Басманов. Фаворит Ивана Грозного. В рамках Колдовстворца будет старцем Псов или Волков.

Предвкушение!

А, ну да. Прочие старцы и старицы тоже не соскучишься.

@темы: ОБВМ и платьишко, просто

---

А меня снова понесло на юмористический фик по мотивам "Магистра". Мелкий - большой фик мне предстоит на ЗФБ писать, за барраярокоманду.

А пока вот так. Нашей форумке и московским друзьям особо посвящается.

О трудностях торговли персиками

- Друзья, - сказал Лань Сичень шепотом.
Наиболее ближний ему круг Карательного союза, собравшийся в покоях, синхронно и нервно подпрыгнул. Хуже могло быть только «любимые друзья», потому что сразу за этим шло абсолютно честное «вам не понравится то, что вы сейчас услышите».
- Я уже играл на гуцине в кабаке, чтобы пополнить военный бюджет, старший брат, - напомнил Лань Ванцзы. - Мне … не понравилось.
- Зато кабаку понравилось, - заверил его Вэй Усянь. Он вернулся недавно, интригуя друзей интересной бледностью, новой флейтой и, как выразился Не Хуайсан, кордебалетом – стайкой красивых, бледных и нехорошо голубоглазых девиц, к которым не рисковал приставать даже Цзинь Гуаньшань.
Кажется, ему не нравились их улыбки. И новомодные духи с ароматом «земля и пепел».
- Я пел, - напомнил Лань Сичень тоном человека, претерпевший величайший позор в истории Китая. – Про деву-воина по прозвищу Кошка и про «медленнее, путь на каторгу, не тяготите меня, колодки…». Это было ради победы. Но не будем вспоминать былое.
- Потому что впереди еще худшее, - хмыкнул прозорливый Цзинь Цзысюань, которому повезло – они с Цзян Чэном всего лишь торговали супом вразнос в толпе, собиравшейся любоваться танцами Не Хуайсана и слушать песни братьев Лань.
- Мой неизвестный никому друг в Безночном городе сообщает, что любимый всеми нами Не Хуайсан не просто так не выходит на связь. Он схвачен людьми Вэнь Чжао и находится в надзирательном пункте, что в двух ли от нас, - донес наконец новость Лань Сичень.
Воцарилось молчание.
- Пропал Вэнь Чжао, - расстроился Вэй Усянь. – А я лично мстить хотел.
- Ничего смешного, - обиделся Лань Сичень. – Мы выходим завтра утром, пробираемся в надзирательный пункт и спасаем Не Хуайсана. План ясен?
- Почти, - честно ответил Цзян Чэн. - Не хватает маааленькой конкретики. И катапульты. Она все сделает лучше. Например, проход через внешнюю стражу.
- У меня сразу три идеи, как пройти эту самую стражу без катапульты, - заметил Вэй Усянь.
- Нет, - хором сказали братья Лань и Цзинь Цзысюань. Лань Сичень еще и добавил: - Это нарушает устои. Вообще все.
- Ну вот, - обиделся Вэй Усянь. – Я же еще не сказал.
- Мы же не виноваты, что все, тобой предлагаемое, нарушает устои, - начал было Лань Сичень.
- Торговки персиками, - сказал Лань Ванцзы.
Все обернулись к нему, и он, кажется, почувствовал себя неловко. Но вынужден был пояснить:
- Я читал. Это книга. Торговки персиками не вызывают подозрений и легко проходят туда, куда они хотят.
- И у Цзян Чэна есть опыт! – торжествующе заявил Цзинь Цзысюань. И менее торжествующе добавил: - Ну … у нас с Цзян Чэном.

***

Стража надзирательного пункта удивленно смотрела на странноватую группу очень высоких и неловких, хотя и миловидных девиц с корзинками, шепчущихся в небольшом отдалении. На плече одной из них висел лук. Именно она подошла первой, за ней гуськом подтянулись остальные.
- Персики, - чуть угрожающе сказала девица, глядя сквозь адепта клана Вэнь холодным взглядом, не выражавшим любви то ли к нему, то ли к человечеству вообще.
- Прости, юная госпожа? – уточнил стражник.
- Персики, - повторила девица с нажимом и перехватила корзинку. Покачивался лук на плече. Покачивались концы скреплявшей прическу девицы идеально белой ленты.
- Моя младшая сестра, - уточнила вторая девица с белой лентой, - предлагает вам, господин, купить у нее персики. Разве это так непонятно, господин?
Она, кажется, что-то припомнила, растянула губы в улыбке и добавила:
- Вы же так красивы…
- А твоя сестра всегда вооружается, когда идет торговать персиками? - поинтересовался второй адепт.
- Сочные, - подумав, сказала первая девица. Нажим в ее голосе нарастал. – Мгм … сладкие.
Самая разбитная и встрепанная из оставшихся торговок тоже подскочила к страже, размахивая своей корзинкой. Судя по ее движениям, персики там давно превратились в пюре
- Что же тут непонятного, уважаемые господа? Сейчас так опасно, конечно, подружка берет с собой лук и стрелы! В персиковых рощах – вы разве не слышали? Расплодились огромные черепахи-людоеды! Вот я рву персики, а подружка отстреливается и отстреливается…
- Мне казалось, черепаха-людоед была только одна, и ее убил, совершив знаменитый подвиг, сын главы клана Вэнь, - неуверенно попробовал что-то вставить в поток слов стражник. Но разбитная девица только приблизилась и заговорила быстро и жестикулируя:
- Ох уж поверьте, господин, мы с сестрой были там в пещере!
Еще одна торговка, крупная и мрачная, закивала. Стража потерялась в родственных связях девиц и беспомощно слушала.
- Мы пошли туда, чтобы принести персиков уважаемому господин Вэнь Чжао, и прекрасной госпоже Ван Лин Цзяо, потому что нельзя же воевать с ужасной тварью и даже ни разу не перекусить! И представьте себе, что же мы увидели?
Крупная торговка и ее красивая надменная подружка со странными для простолюдинки золотыми заколками в прическе, кажется, тоже очень заинтересовались, что же случилось в пещере.
- Чтобы отважному господину Вэнь победить черепаху, эту черепаху пришлось… - разбитная торговка, делая малопристойные жесты, зашептала в ухо стражнику что-то такое, от чего у него медленно округлялись и расширялись глаза. Он зашептал товарищам. Бойкая торговка закивала:
- Все так и было, сестрица подтвердит! Такую жертву он, бедный, принес, но всех спас! И от того черепаха-людоед родила черепашат, и только после этого умерла, потому что они всегда умирают родами! Если, конечно, она родила, а не … ну … сам герой. А эти черепашата выросли огромными и заполонили персиковые рощи, и теперь только мы, девицы, можем туда ходить, потому что все эти черепахи женского пола, и любого мужчину они … вот как храброго господина Вэнь! Верно, сестрица?
- Верно, - значительно сказала крупная и мрачная. Надменная в золоте добавила:
- Но я слышала, будто господин Вэнь отправит своих верных людей в эти рощи спасать провинцию от черепах. Вот вы – верные его люди?
Лица стражи почему-то не обещали верности. Бойкая девица показывала руками размер чего-то.
- Это называется яйцеклад, - сказала первая, с лентой. И добавила, качнув корзинкой: - Сочные персики. Мы войдем?
Деморализованная стража просто отошла с пути персикового отряда.

***

Вэнь Чжао жаловался новой наложнице. Ради нее он уже отослал надоевшую, вечно ноющую Ван Лин Цзяо. Новенькая была чрезвычайно умна, хороша собой и чудесно во всем его понимала. Он даже прощал ей, что некое неведомое расположение звезд, в которых красавица блестяще разбиралась, уже пятый день не позволяла ему даже развязать на ней одежды. Но звезды при этом обещали нечто очень страшное.
- Я приказал казнить всех, кто распускает этот отвратительный слух, представь себе – я – и черепаха! Черепаха! Полчища алчных любвеобильных черепах в персиковых рощах! Кто вообще мог выдумать такую гадость?
- Завистники, мой господин, - мелодично прозвенела красавица и обмахнулась изумительным новым веером. – Они завидуют вашей красоте, славе и мощи, мой нефритовый дракон!
- Ты такая умная, так понимаешь и чувствуешь людей, Малиновка! – разнежился Вэнь Чжао. – Но представь себе: дезертируют со службы! Считают, что я заставлю их ловить черепах какими-то дикими способами…
- Завидуют, мой господин. Трудно служить такому славному, такому прекрасному воину! Зависть делает их безумными, а зачем вам безумные адепты, мой господин? – Малиновка из-за веера состроила глазки Вэнь Чжулю, и он, смотри-ка, не отвернулся.
Не Хуайсану в плену было скучновато, но, кажется, рисовались перспективы. Кроме того, три новых коллекционных веера. И записка от друзей упала в окно час назад – они где-то близко.
Он снова улыбнулся Вэнь Чжулю и поймал ответную улыбку.
Везде можно хорошо провести время.

@темы: я сделяль, китайлюбовьмоя

---

С наступающим вас!

---

Немного просто о том, как я провел этот день 31 декабря.
Вводная: позавчера моя мама попала в больницу. Не просто так, а в кардиореанимацию. Вчера, исключив инфаркт, перевели на отделение кардиологии. Мое моральное состояние можно не описывать, правда? "Но слава Богу, есть друзья" - мне очень помогали и поддерживали.
Вводная-2: к этому НГ мы впервые предложили заказывать у нас кексы и пироги. Первое участие в ярмарке, первые заказы - лучше всего классический рождественский кекс, но и шоколадный на красном вине с миндалем, и шоколадный с шоколадом на кока-коле, и мандариновый с изюмом, и просто в пларок мы вспомнили один незаслужено нами забытый - ореховый на кофе с шоколалными каплями. Это было здорово, и мы это повторим, видимо, ко Дню святого Валентина.
Вводная-3: я чуть не сдох в общем, работа жгла и имела меня до последнего. И к Новому Году я подошел не особо подготовленный. И тут еще мама вот так.

Иии 31 декабря.

Три последних кекса уезжают по адресу.
Я в состоянии безумия и с помощью другалося истерически докупаю подарки в бешеной толпе новогодних людей.
Закупаю нарезки и салаты, чтобы отвезти их маме на отделение, причем зная ее - на нее и соседок по палате, к ним не особо ходят, это я туда ношусь как на работу, даже прорвался в реанимацию, куда не пускали категорически.
Забираем заказ в Британских пекарнях - мы читеры, торт и пирожные себе мы заказали, мы знали, что себе не успеем.
Отвозим все это в больницу, размахивая бешеным количеством мешков и боясь смотреть на часы.
Несемся домой готовить, чтобы привезти на НГ все обещанное. Нас бы поняли и простили, но нет, неспортивно!!!

И вот сейчас вдруг я осознаю, что:
Сырный пирог доходит в духовке.
Шампиньоны с сыром отдыхают на плите.
Курица а-ля пастрама, запеченная в наршарабе и ореховой смеси, уже перенесена в контейнеры.

Мы что, все успели???

@темы: отчаянная домохозяйка, семейное счастье, непросто, я сделяль, Палата №, лосизм

---

Вчера отвлекался от грустных моментов и вот отвлекся юморным мини-фиком по "Магистру дьявольского культа".

Фик о том, что война - дело недешевое.

"Пополнить бюджет"

- Друзья, - начал Лань Сичень и вздохнул. Заклинатели Карательного союза насторожились. Это обращение в сочетании со вздохом хорошего не означало. Хуже было только «мгм» - потому что многозначнее.
- Денег не дам, - уверенно сказал Цзинь Гуаньшань. – Мне уже на простейшие нужды не хватает. Почти голодаю с семьей.
Действительно, ходили слухи о том, что глава клана Цзинь обходится штатом всего в двести слуг и двадцать наложниц, и поставки вина в башню Кои превращаются в тонкий ручеек вместо бурного потока. Правда, распускал их сам Цзинь Гуаньшань.
- Собственно, вы практически угадали, - вынужден был признаться первый нефрит. – Мой почти никому из вас не известный друг в Безночном городе утверждает, что перелом в войне уже близок. Но нужно продержаться еще. Он, собственно, рассчитал нам бюджет, у него большой опыт работы в … культурном заведении.
- Пионовом доме, что ли? – поинтересовался Лань Цижэнь.
Лань Сичень смущенно умолк и выложил на стол очень длинный свиток, склеенный из нескольких и исписанный мелкими знаками. Карательный союз склонился вокруг, стукаясь головами.
- Там есть его идеи и предложения, внизу, - Лань Сичень успел пригнуться и пригнуть остальных, поэтому сабля Не Минцзюэ просто описала ровный круг над головами без жертв. Кажется, кто-то дошел до идей.
- Я??? – взвыл Не Минцзюэ. – Я буду развлекать публику на ярмарках, разрезая саблей подброшенный платок???
- Ну видите ли… мой неизвестный друг имеет опыт увеселений разного толка. Потому все его идеи в основном в ту сторону.
Лань Цижэнь громко хмыкнул.
- Мне вот предстоит играть на флейте возле питейных заведений. Он даже прислал примерный репертуар и утверждал, что мы обогатимся.
Лань Сичень замолчал, в его голове метался репертуар.
«Прибыла в Безночный город уличная банда из провинции Сычуань
В банде были убийцы и воры, не знавшие пути добродетели
Вдохновляла их к темным делам дева-воин, прозванная Кошкой,
Известная своим неукротимым нравом»
А еще
«Каждый будний день к вечеру я пьян, подобно темному болоту,
Но каждое рабочее утро я свеж, подобно ростку лотоса…»
Ужасно. Но чего не сделаешь ради победы???
- Ну в целом, - осторожно заметил Не Хуайсан, - чтобы вам было проще, молодой господин Лань, вам мог бы помочь Ванцзы-сюн … он искусно играет на гуцине.
- Мгм, - откликнулся Лань Ванцзы. Все посмотрели на него и поняли, что если играть у кабака с таким выражением лица, деньги заработаешь только в одном случае – в вечернем полумраке выпивохи примут его за призрак и кинутся прочь, бросая все отягощающее их.
В том числе кошельки.
- А чем займусь я? – Не Хуайсан заинтересованно вытянул шею и симпатично покраснел. – Боги, как мило, танцы с веером на подмостках. Мне нужно только подобрать пару новых цветных ханьфу и красивый псевдоним. Например, Нефритовая Тайна…
Сабля свистнула в опасной близости от его головы, едва не испортив прическу.
- Вы зря так, глава клана Не, - заметил Цзян Чэн. – Вот я настолько хочу победить псов из клана Вэнь, что даже никого не убил, прочитав, что милая А-Ли должна торговать супом вразнос. Я только вношу предложение. А-Ли на улице опасно. Она будет варить суп, а я им торговать.
- Я б у тебя не купил, - заметил Цзинь Цзысюань. Ты лучше давай мешки носи и подмостки строй. Как там сказано – тяжелые работы, которые благотворно повлияют на твою ци. Хорошо тебя знает этот неизвестный друг.
- Ну что вы, - Не Хуайсан ненавязчиво вторгся между этими двумя, пока не дошло до драки. – А-Чэн очень милый, если знать его поближе.
- В Облачных Глубинах плотские отношения помимо супружеских все еще запрещены, - зачем-то заметил Лань Цижэнь.
Не Хуайсан прикрылся веером и захихикал: - Я не совсем о том, хотя идея богатая. Просто А-Чэна нужно переодеть в женские одежды. Он сразу станет выглядеть безопаснее. И видите, все так изящно складывается. Я танцую с веером, молодой господин Лань играет на флейте, второй молодой господин Лань на гуцине, мой драгоценный брат разрезает платки, которые срывает с меня – а в собравшейся толпе А-Чэн разносит суп.
- Я занимаюсь общей организацией, - поспешно сообщил Цзинь Гуаньшань. – Вот то, что там предложено – что я в рубище и цепях пою нечто благочестивое с черепком, брошенным у ног – этого я не буду делать даже ралли победы. В сущности, у меня есть маленькая женская массовка на петь-плясать. Раз уж так надо.
- А я что буду делать? – ревниво поинтересовался Цзысюань. – Мне из-за главы клана Не ничего не видно.
- Мой неизвестный друг советует везде отправлять вас на помошь Цзян Чэну, - порадовал его Лань Сичень. Он говорит, вы гармоничны друг другу. Потому суп или мешки. А лучше сначала мешки, а потом суп. И снова мешки.
- И начинаете вы завтра. Я уже договорился о месте и времени, - заметил Лань Цижэнь. – Послушание – добродетель. Я буду ожидать вас здесь с рассказами, пребывая в медитации, чтобы гармонизировать пространство вокруг меня и предположительно вас. Уважаемый глава клана Цзинь, с завтрашнего дня организацию я готов уступить вам полностью. Не претендую. Медитация мне ближе.
Смеркалось. Янь Ли варила сотню порций супа, Не Хуайсан репетировал танцы, Ванцзы выражение лица, на Цзян Чэна подгоняли одежды сестры – безнадежно короткие.
Мэн Яо в Безночном городе беззвучно смеялся и писал второе письмо.
С новыми идеями.

@темы: китайлюбовьмоя

---

Решил сделать себе календарь игр, куда я еду, а то много что-то. Для меня много. Я знаю, есть люди, которые ездят на игры и каждые выходные, но я б не смог. Заодно, может, кто-то захочет со мной завязаться где-то.

2018
23-25 ноября. "Shadowrun: Blind Runners", городская игра, мастерит Эри, вот тут группа vk.com/club167137907. играю индеанку Мэкои Белый Дым, хозяйку притона. Слабо знаю сеттинг, плохо играю в городские игры, так что вообще не знаю, что из всего этого будет, но очень интересно. Отличная игра была! Просто супер!

2019
Январь
24-27 января. "Шоломанче: черная мельница", игра в Москве по отличному сеттингу - школа чернокнижия, Крабат, за стенами школы ужасы европейского семнадцатого века - все, что я люблю. Мастерят Вильга и Игнис, заявки в данный момент не принимаются, если вдруг, вот тут группа vk.com/blackwatermill. Еду игротехником - Шандор Вабейда, мастер над кровью, буду делать движуху своим ученикам. Упоролся и расписал его биографию с неоценимой помощью друга-лося так, что на отдельную книжку хватило бы.
Уже не еду. Вот так бывает в жизни)

Февраль
15-17 февраля. "Белое безмолвие", игра в Питере по очень интересному навороченному замыслу, мастера московские, Чаян и Джонатан. Группа вот: vk.com/dawsoneffect. Еду игротехником и готовить еду, благо готовить и кормить люблю очень-очень.

Март
1-3 марта. "Ингерманландия. Весенняя метель", интересная альтернативная история, делают Тома и Ланс. Группу не даю, игра по приглашениям, пишите им, если что. Играю графа Воронцова, хозяина дома, где все происходит. Заранее аааааааааааааааа.
22-24 марта. "Starfighter: Game over", игра по комиксу, где есть космос, жесть и секс в бешеном количестве. Делает Шляпа. Все роли набраны, если что, группа вот vk.com/club170133325. Еду в роли Амару, чернокожего файтера с принципами, от полученной роли до сих пор не отошел, я-то думал, что всю возможную жесть переиграл уже, но неееет, даже страшно.
Внезапно играю коммандера Кука, начались сыгровки, и все охренительно просто.
Апрель
5-7 апреля, "Седьмая эпоха" в Москве, но по ней пока все остановилось, не знаю, будет ли. Жаль, если не будет, очень интересный хитрый сеттинг, очень крутая роль. Группа вот vk.com/7epoxa

Май
Барраяр. А если когда переживем его, то есть план поехать кормить людей к Марине Нотт на игру по японским сказкам и попускаться.

Июнь
8-9 июня. "Наставления для юных заклинателей" по "Магистру дьявольского культа" от Капель, Пушистой и Оэлун, играю своего любимейшего Сюэ Яна, хочу и мечтаю просто, и мандраж "не справлсь" начался примерно сейчас. Группа вот: vk.com/club173013708 Удерживаюсь и не мастерю сам по этому сеттингу только потому, что мастерские планы уже описывал, куда еще-то.

Август
2-4 августа, Москва. Опять "Магистр", потому что упорин невероятен, "Основатель темного пути: низвержение солнца" vk.com/modaozushirolegame. К сожалению, пока прямо очень неудачно для меня складывающаяся игра, пролетел мимо роли мечты, постеснялся заявиться на другую очень хорошую, в итоге играю абстрактного заклинателя клана Цзинь, на которого примерно ноль идей. Но времени еще много, посмотрим.
Решился и играю Цзян Фэн Мяня, ааааааа!!!
9-11 августа, "Долгий мир" по Толкину, настолько бешено соскучился по теме, что еду на полевую игру. Очень клевые мастера Джек и Стефания. Вот группа vk.com/club170957221. Правда, все роли заняты, но мало ли что дальше. Еду игротехом.

А дальше, кажется, и не помню))))) но уже много.

---

Оценил свои мастерские планы. Понял, что они на несколько лет. Упал в обморок.
Потому что выглядит это так.

2018
1 декабря. "Завещание полковника Гамильтона", небольшая кабинетка на БлинКоме, викторианский детектив. Она готовая, я там проводящий мастер. Кстати, можно заявляться, в чем-то это кабинетка к "Лахорскому котлу".
15 декабря. "Приговор". Кабинетка про времена Юрия Безумного на один вечер. Возможно, повторим. Мастерю, выходу в роли императора Юрия, мандраж ужасный.


2019
9-12 мая. "Барраяр. Опасная игра". В мастерской группе Этель и Евы. 105 игроков, очень круто, очень сложно, очень интересно.
Осень, дата будет установлена не раньше НГ. "Лахорский котел". Индия, 1930 год, форт Британской армии в городе Лахор. 40 игроков. Британцы, индийцы, конфликт национальный, политический, религиозный. Индуисты, мусульмане, коммунисты, последователи Ганди и посвященные Кали. В Лахорском котле плавится то ли свобода, то ли смерть. Чем кончится эта история, танцем Кали на мертвых телах или гимном "Боже, храни королеву"?

2020
Тут дат пока тем более не будет, последовательность тоже не знаю.
"Колдовстворец: время пса" или "Колдовстворец: западный ветер". 50 игроков. Новая игра по сеттингу Колдовстворца, либо период ивана Грозного, либо Петра I. Логичнее с Ивана Грозного начать.
"Флорентийский разлом", название пока рабочее. Ну да, то самое не сделанное Кватроченто - но один регион, 60 игроков, власть Медичи и мятеж Пацци. Роли сохраню за всеми, кто захочет их сохранить.
И где-то "Космоолухи" - пародия на космооперы на движке "Полицейской академии". Очень хочется, но туда нам нужна большая МГ, это сложный замысел.

Удачи нам, маньякам.

@темы: ОБВМ и платьишко, Барраяр головного мозга

---

7 ноября. Праздник без праздника

Я тот человек, который каждый Новый Год подпевает гимну и поет старый текст. Который "партия Ленина, сила народная, нас к торжеству коммунизма ведет". Я помню демонстрации 7 ноября и 1 мая. Меня воспитал дедушка - коммунист и ветеран войны. Я безмерно люблю советское кино и литературу, особо для детей и юношества.
Сейчас в некоторых кругах моего общения признаться в любви к СССР - это прямо-таки каминг-аут. Но это моя родина. Я люблю его на порядок больше, чем нынешнюю Россию, хотя и застала его агонию больше, чем что-либо еще. И мне больно за него.
Сегодня впервые не согласовали митинг у Авроры.
Я знаю, что Калугин вкладывал в эту песню не то, что бы хотелось услышать мне. Но клип хорош. И песня хороша.

youtu.be/SwAXO7IzomU

@темы: просто